История дома дер. Красное Поле

                   Заларинского района Иркутской области.

На стене одного из зданий современного Иркутска, принадлежащих банку, я прочитала слова Сенека такого содержания: «Умение сохранить - искусство не менее необходимое, чем собрать».   Речь в данном случае относилась к деньгам.  Можно ли называть богатством то, о чём пойдет речь – старом доме, стоящем на обочине одной незаметной деревушки в Восточной Сибири и, подобного «осколку» по академику Орфинскому, грозящему уйти в небытие? Имеет ли оно цену, и если да – то какую?

В данной работе я хотела бы остановиться на истории одного дома, в своём роде уникальном и вобравшем в себя историю жизни людей, вращавшихся в общественном круговороте событий подобно песчинке в урагане.

Дом находится в дер. Красное Поле Заларинского района (ул. Механизаторов, №31), в её старожильческой части 12 км от районного центра по старой дороге на север: Залари - Бажир - Красное Поле – Целинный, в Нукутский район – Балаганск.

Позднее  Балаганскую трассу спрямили, заасфальтировали, и к Красному Полю  уже заводила от него боковая ветка через мост. Конечно, можно попасть и по старой дороге между Бажиром и Красным Полем – они, дороги, как народные песни, тянутся во времени долго, но становятся уже незаметней на фоне развивающейся жизни. Деревня расположена на территории  Бажирского муниципального образования. На 2012г. в ней  проживало 245 человек, это самая северная деревня района. Дальше по дороге начнутся земли Нукутского района (по дореволюционной старой административной системе – земли Унгинского инородческого ведомства). За Нукутским районом начинается балаганская земля. Отсюда, из Балаганского уездного городка, шло когда-то управление общественной жизнью достаточно большой территории (сравните Нежнеудинского, Иркутского, Киренского уездов).

Из Балаганска и из северных районов через Балаганск спускались в наше Зааларье пашенные крестьяне, казачество, призванные на освоение Московского тракта  и земель южно- западных окраин губернии. Транзитной родиной  многих чалдонов – старожилов заларинских сёл и деревень  не можно, а нужно считать Жигаловские, Усть-Илимские, Балаганские районы.         В воспоминаниях старожилов  в. часто совпадает одна деталь: «До населённого современного пункта (топоним)  когда-то здесь была заимка …» – и звучит другой топоним.

Такой расклад местной топонимии характерен и для Красного Поля. Когда-то здесь находилась заимка Тарасова, образовавшаяся в 1856г. Таковых в районе две: одна в Веренском МО, одна – в Бажирском МО.  век преобразовал судьбы обоих заимок: первую снёс с лица земли, но сохранил её имя в названии  угольного разреза недалеко от неё. Вторая заимка с начала революционных событий по территории и переименовалась в Красное Поле. В монографии М.М. Выборова (нашего земляка)¹ об этом имени собственном есть такая запись: « …В 1921г. главным образом из семей коммунистов и красных партизан создаются сельскохозяйственные коммуны: «Красное  поле» - в Заларинской волости, «Красное знамя» - на участке Покровский Тагнинской волости, «Красная звезда» - в деревне Гришево Черемховской волости…». Невольно вспоминаются слова знаменитой американской танцовщицы этих лет Айседоры Дункан: «Я – красная, я - вся красная!»  «Красное колесо»  красного времени  прокатилось по многим деревням России.  Не обошло оно и маленькую заимку Тарасова. Мне думается, что это наиболее достоверная причина  смены  топонима, хотя существуют еще и другие. В 1980-ые годы, собирая полевые воспоминания у местных жителей, я нашла 2 версии причины такого красочного названия.

Заларинский район – земли клубничной ягоды, особенно богаты ею северные части района. В местном варианте в народе клубнику иначе называют красной ягодой. Поле, раскинувшееся на заимке Тарасово, было таким богатым на ягоды, что его люди стали называть Красным, конечно, по цвету и народного названия дара природы. Вторая версия менее поэтична. Она относится к 1920-ым г., когда жизнь в сибирской деревне страстно бурлила из-за социальных перемен власти и раздела имущества. То в этом краю обнаруживают землянки от партизан, скрывавшихся от каппелевцев; то оказывается, что здесь жил Кузьма Уваров, чья семья отличалась особой активностью в установлении Советской власти в Голуметской и Черемховской волостях. А вот и история  ближе к нашему названию: якобы на местном поле была кровавая схватка между враждующими сторонами, и от крови, пролитой на этом месте, поле и стали называть Красным.

Есть еще одно смысловое значение слова «красный». Испокон веков у русичей «красный» означало «красивый». Есть в Красном Поле  красное место – красивое открытое пространство, с которого открывается красивый обзор местности. Недалеко на возвышенности кладбище. Тут же потихонечку журчит маленькая, но приятная и освежающая речушка. Духмяные травы, высокое небо, в котором заливаются жаворонки – и вот он, красный дом. Как в сказке: высок, немного причудлив и затейлив. Чувствуется, что потрудился над ним настоящий мастер топора.

Во времени дом довольно стар. В 1994г. и 2012г.Архитекторы Центра сохранения исторического наследия И.В. Калинина  и Л.Г. Басина во время инвентаризации памятников архитектуры в 1994г. отнесли  строительство красного дома» к концу 19 века и рекомендовали его к государственной охране регионального значения, охарактеризовав его так: «Один из интереснейших жилых домов района.  Обладает традиционным сибирским обликом и одновременно имеет ряд своеобразных элементов. Редкий для Заларинского района объем с Г-образным планом дополнен оригинальным балконом, опоясывающим сенной прируб с двух сторон (в отличие от типичного торцевого расположения).  В интерьере сохранились росписи с сюжетными и цветочными рисунками.»

Дом значительно отличается от крестьянских домов, типичных для сибирских деревушек. Он высок. В начальной части дома сразу идет такое же статное высокое крыльцо. Его боковые  и половые доски  широкие и основательные. Они явно служили добрый век: в 2013г. хозяин предпринял замену некоторых износившихся от времени. Поднявшись на крыльцо и перешагнув порог, мы оказываемся в сенях, небольшой прихожей, хранящей тепло, важное для зимней Восточной Сибири и служащей для утилитарных хозяйственных нужд. В сенях перед входящим находится боковая дверь в «чулан»: там хранится все то, что нельзя держать на глазах людей, в основном, это продукты и ценные для хозяина инструменты, но и встречается ненужная по дому утварь. Далее по периметру небольшого пространства – крутая лестница наверх. Она придает особую прелесть старинному дому, она создает чувство загадочности от ожидания, что же там, наверху? А там открывается верхняя комната вся из скобленого  чистого дерева. Здесь сохранился настоящий дух древней Руси: половицы дерева широкие, от того, что они выскоблены, от них исходят тепло и уют. Тут же открываются две двери на балкончики по фасаду и с боку дома. Один балкончик поменьше: он выходит на сторону  крыльца. Второй выдается как пристройка к дому и простирается по всей стороне дома. Его коридорчик не очень широк: все гармонично соразмерно с пропорциями самого дома. С внешней стороны он имеет перильца из точеных витиеватых ножек. Так и хочется сесть здесь на деревянную скамеечку и взирать по всей округе, благо открывается красивый вид на природу на высоте 3-4 метров от земли.  Спустившись в сени, войдем в сам дом. Он встретит вас полутемью, потому что на добрую четверть потолка над своей головой вы увидите настоящие полати! Широкие полати не раз описывались и упоминались в русской литературе18-19веков. Они как бы в унисон с задумкой устроителя дома органично составляют часть интерьера. Полутемно здесь еще и потому что дом не белен, а стены, крашенные старинной краской, закопчены уже изрядно. Хозяин, обитающий здесь, одинок и не балует себя лишний раз генеральными уборками. В первой комнате дома – это кухня, находится шкаф ручной работы, холостяцки неприбранный стол, в углу – печь, которая не раз переделывалась. В этом же углу расположился еще один шкаф для  хозяйственных мелочей. Полати и шкафы прикрыты, как и положено в деревне, ситцевыми занавесками. Проходим в зал. Мужик курит здесь табак, поэтому самокрутки - самодельные цыгарки, лежат прямо с табаком на табурете. В углу этажерка со всякой всячиной. Но среди нее особенно впечатляет скульптурка бурого медведя, которая когда-то была корпусом от настольных часов. На стене висит мутное, тоже подёрнутое временем, зеркало. Есть здесь свои авторские  художественные заставки к общему виду комнаты. Прежде всего, это окрашенные в зеленый цвет деревянные стены и потолок из широких гладких досок. По зеленому полю разбросал неизвестный художник растительно-цветочные узоры. Они разные. На потолке – круг, очерченный желто-зелено-красными красками. По центру- 6-лепестковый  цветик-шестицветик, причем каждая пара исполнена теми же цветами и лепестки находятся на одной прямой. Между лепестками расположились розово-белые розаны, исполненные в стиле лубочной русской живописи. Углы потолка также заняты нарисованными растительными заставками, причем цветочный узор буквально встроился в угол в 90^о. В простенках между окон и на стенах  - букеты в вазонах, цветы в которых уже 5-лепестковые.  Букет-вазон как раз из тех, которые используются часто в славянской вышивке. Все цветы симметричны относительно центральной вертикальной оси. Нижняя часть стен отошла от растительных узоров, и  художник из народа вопреки всякому созвучию украсил низы стен вызывающими ядовито-желтого цвета ромбами и квадратами. В этой необычности для сегодняшнего  времени гармонии и хаоса деревенского дома между кухней и залом, между залом и спальной комнатой мы обнаруживаем старинные двери. Они открыты, и смотрящий прямо в дверной проем не сразу замечает это чудо в доме. По площади они небольшие, невысокие, составлены из двух досок. Окрашены в темно-лазоревый цвет. Двери поделены на две части по вертикали. В верхней части по центру в свободе лазоревого цвета парит какая-то причудливая райская птица. Хвост, хохолок, шейка птицы - она как будто из сказки. Переведенный взгляд ниже обнаруживает черту, а за ней – другой причудливый зверь- то ли лев, то ли тигр, он силен и хищен. Он приподнялся на задних лапах и как будто находится в прыжке.  Интересна деталь под его задними лапами: он упирается в округлость, как будто это земля из космоса. Почему же художник использовал образы льва и птицы? Да, конечно же, это хозяева дома, семья: мужчина и женщина, на чьих плечах держится и живет дом. Птица и лев изображены в действии, в динамике. Работа, труд,  семья, действие   были испокон веков главными критериями в крестьянской жизни на земле, и как янь и инь, мужское и женское начало объединены в единое целое и в таком  «крестьянско-художественном» варианте «тарасовского автора». Такой же сюжет обнаруживаем и на второй двери из зала в кухню, но птица и лев уже другие  по  изобразительным приемам: лев стоит на внушительном, но поломанном пополам дереве, а птица уже напоминает попугая. Ты, зритель, уже вжился в характер дома окончательно благодаря  художнику, а он, кажется, еще раз напоследок закрывающейся за тобой дверью говорит: «Да, брат, и мы были на этой земле, и мы ее чувствовали …»    Выходим из дома, и все еще под впечатлением не отрываем глаз от дома. Окна провожают нас как глазами. Высоких 5 окон. Они украшены городским, богатым и солидным для деревни  волнообразным сандриком, этакого  кокетливо изогнутого деревянного украшения в верхней части наличника. Наличники очень схожи с таковыми городских деревянных домов. Верхняя часть наличника - лобань высокая, изгибы сандрика волнообразные. Завитки по центру сходятся, они соединены единой ракушкообразной деталью. Под завитками когда-то были декоративные накладные цветы-снежинки. На каждом окне они раскиданы по три штуки. У этих окон имеются ставни: в Сибири без них никуда. Ставни украшены геометрическими ромбами. 

Ограда уже пуста. Здесь нет ничего кроме сарая для дров, современного, мелкого и невзрачного по сравнению с домом. Хозяин показывает, что ограда когда-то была значительно больше: здесь были конюшни. При доме много земли: этого и жаждали жадные до работы крестьянские руки.

 По собираемым легендам во время сбора полевых записей определилась фамилия, кому этот дом когда-то принадлежал: Тарасовым. Сомкнулись в единое данные о старом топониме и владельце на имени собственном: Тарасовы. В 2006г. директор Краснопольского ДД Владимир Васильевич Выборов передал в музей несколько запыленных документов, найденных на крыше добротного дома. В них  впервые – документально - появилась фамилия Тарасовых. Более 10 лет я целенаправленно изучала фамильное представительство не только заларинской земли, но и прилегающей к ней округи, находящихся в социальной взаимосвязи с вышеназванной. Фамилии обобщены мною  в систему активных, исчезнувших, редких, возвратившихся. У каждой из фамилий своя уникальная по индивидуальности история  событийная и развивающаяся в хронологии. Фамилия Тарасовых, упоминаемая в найденном документе, вызвала у меня недоумение: в заларинской картотеке таковая не числится. Откуда он мог появиться и почему нет ни одного упоминания о нем в достаточно объёмном перечне документов, находящихся в распоряжении музея?  Кто же этот некий Тарасов, однозначно давший свое имя заимке? Кто был автором одного из интересных домов в нашем районе? Эти вопросы требовали ответа. Я нашла вариант ответа, который может быть ближе всех к истине. Его я отыскала в истории этих же мест.

Достаточно обширную территорию Заларинского района( как впрочем, и Иркутского региона) можно  представить в виде интересной карты: по появлению где-либо в одной из его точек какой-то фамилии и затем по мере её распространения по ближайшей округе – уже в виде ареала. Исследования заларинских фамилий показывает несколько таких чалдонских ареалов. Так, фамилии Распутиных, Выборовых вначале возникли в трактовых селах Залари, Бажир, Холмогой, Сорты, постепенно захватывая в свой диапазон старожильческие села и большинство близлежащих заимок (Хлопуново, Фирсова, Савинова, Романова и др.).  Их ареал захватил северную часть района, преимущественно с южной стороны Московского тракта. Их можно назвать «трактовами» фамилиями. Лишь малая часть людей с этими фамилиями может встречаться в глубинке по какой-то частной причине. Фамилия Сухаревых появилась в серединной части района – в Тагне и постепенно явилась родоначальной для  Моисеевки и  Большой Заимки, то есть носители этой фамилии и дали жизнь этим большим населенным пунктам. За ней следом по этой же территории идут Борисовы, только количественно уступая Сухаревым. В северной части района, или слева от тракта, если смотреть на Иркутск, активно представлены Чемезовы и Антоновы, количественно меньше- Гордины, Татарниковы.  Они охватили собой село «под боком» у Заларей- Бажир, Тунгуй,Саганово, Багантуй и тут же в считанных километрах от обоих старинных сел  и рассматриваемую в работе и заимку Тарасову. Разбираясь с многочисленными Чемезовыми (одних заимок Чемезовых в этих местах числится 5),  местные разъяснили мне одну небольшую хитрость, как надо разбираться в многочисленности Чемезовых в Тунгуе: живущих Чемезовых в деревне различали по именам их родителей или дедов: так четче обозначалась при  разговоре принадлежность к той или иной однофамильной семье, и становилось понятней, о ком шла речь. Например, Чемезова Осипа детей называют Осиповыми, а Чемезова Абрама – Абрамовыми детьми. Такая утилитарность диктовалась жизнью и приспосабливаемостью к современному моменту. Такой же принцип был стойким у народов тюркского происхождения. Часто фамилии и имена чалдонов, разрабатывавших займовое место, являлись основой для названия топонима. Размышляя над принадлежностью Тарасовской заимки, становится ясно, что в  основе топонима лежит имя собственное. Поскольку фамилии Тарасовых как таковой не числилось в метрических документах, так может это топоним от имени собственного и по аналогии с примером Чемезовых из Тунгуя? Версия совпала один в один с документами. Поскольку Чемезовы обозначились в Тунгуе, то земли рассматриваемой заимки  могли быть Антоновых, и тогда надо искать Тараса Антонова.  Он-то и проявился в метрических записях Заларинской Николаевской церкви с 1778 по 1807г.г.! У ясачного Тараса Антонова рождались один за другим дети – Тарасовичи и Тарасовны:17.06.1778г.- сын Мануил, в январе 1783г. – сын Петр. 28.09.1783г. умирает его первая жена Матрена Васильевна. 11.01.1781г. он венчается со второй женой- дочерью умершего ясачного Андрея Борисова Анной, которая 24.11 этого же года родила Тарасу сына Романа, в 1793г.- сына Алексея, в 1794г.-родилась дочь Мария и умирает сын 4 недель от роду, в 1795г. на свет народилась дочь Мавра. 6 детей за краткий срок – не исключены еще дети, т.к. ясачный Антонов Тарас Васильев сын умер в детородном возрасте – в 1807г. С 1795 по 1807г.г. дети явно могли ещё быть. Кроме Тараса на этом временном периоде числились и другие Антоновы: Егор, Семен, Николай. В 1854г. в документах появился еще один бажирский ясачный  Антонов Тарас(тоже!) Арефьевич, у которого есть дети Филипп, Матрёна, Феодосья. Заимка  Тарасова была основана в 1856г.  Очень возможно, что именно второй Тарас Антонов был ее основателем, и предположительно год строительства и можно отнести к середине 1850-ых г. В 01.07.1938г. был расстрелян уроженец заимки Тарасово Антонов Иван Осипович 1905 г. рождения. В 1923г. на заимке Тарасова  умер хлебопашец Андриан Антонов 73 лет от роду. Найденные документы в доме на ул. Механизаторов в Красном поле назвали имена - Андриан и Осип Тарасовы вызваны  в 1909г. в управу по поступившей на них жалобе о самовольном захвате покосных земель. Сын Осипа был расстрелян, и скорее всего - за принадлежность к зажиточному сословию. Андриан, упоминаемый в документе, умер через 14 лет «от старости». Оба они были Антоновыми и сынами Тараса, т.е.Тарасовы дети.

1.     Дом этот должен еще удивлять. На мой взгляд, он по- настоящему интересен не только архитектурой, но и историей людей, живших в нем в разное время, хозяев этого дома, из рук в руки которых он переходил. Дом для людей, сотворивших его. Кажется, жизни семей, живших в нём по очереди, из десятилетия в десятилетие, из века в век ярко являют свое  историческое время. Каждая семья представляет свои события в общественной жизни, а все вместе они составляют летопись событий на этой земле.

    Следующей семьёй, вселившейся в «тарасовский» дом, была семья Чеглаковых из далёкой от Сибири Вятской губернии. 84-летний представитель этой семьи, участник Великой Отечественной семьи Чеглаков Иван Степанович(1919г.рожд.) был специально привезён из гор. Ангарск его племянницами Т.В. Шейман и Г.П. Кащеевой, обе урожденными Чеглаковыми, в мае 2013г. в свете сбора материала для этой статьи. Он рассказал историю заселения его семьи так, что здесь не надо ничего додумывать или предполагать: « Отец мой Степан Тимофеевич 1889г. рождения, с семьей жил бедно в Вятской губернии Слободского уезда  Редькинской волости деревне Корытяты. В 1922г. решил он с братом Андреем лучшей доли  у судьбы поискать. Сели они с Андреем на лодку в 1922г.  и по реке Вятке спустились до города Кирова, или тогда Вяткой его все называли. Там побывали-пожили, а в 1929г. со Слободского сели на поезд и в Сибирь сюда махнули. Тут знакомые жили Тетенькины, они раньше ещё сюда прибыли. С ними потом наши по соседству в Заларях жили и близко знались. И семья подъехала. Отец определился в дер. Багантуй жить, купил тут у Гулевичей домишко худенький, плохой за 60 руб.  В Багантуе мы три года прожили.  Это самое время было для колхозов. До этого коммуны были – у них ни кола, ни двора, быстро они отжили. Стали люди съезжать с Багантуя. Первым  в Красное Поле, что по соседству было, съехал Хохрин Василий Семёнович, тоже наш вятский, мы их детей «хохрятами» звали. Потом Гулевичи, а за ними - и мы тоже в эту  деревню переехали.  Там колхоз «Красный партизан» был. Это было в 1932г. В этом же 32 году раскулачивание шло. В Красном Поле Тарасовых раскулачили. Нам дом-то от Тарасовых  в Красном Поле и определили. Уже тогда дом покрашен был внутри, в нём и полати были. Одним словом, кулацкий дом был. Амбары, конюшня, мельница, поднавесы, баня были. (Иван Степанович рисует их расположение). Из детства помню,  что в самом доме от хозяев скамейки широкие, лавки оставались, лапти висели. Была в доме кладовка. Летом мы спали под крышей. Хлеб мы пекли в чашках деревянных. В этот дом мы заселились 28 сентября 1932г.

    В Тарасово школы не было, и когда мы туда переехали, я ходил учиться в Бажир в 4 класс. Летом много работали со взрослыми рядом. Все время верхом на лошадях, убирали снопы с телег на волокуши. В 5 класс уже пошел в Залари и жил у дяди Андрея, папкиного брата на квартире на станции. В этом доме  наша семья прожила до 1966г. У родителей было семеро детей: Михаил - 1916г.р., Иван, т.е.я, 1919г.р., Надежда-1922г.р., Виктор – 1925г.р., Мария- 1930г.р., Владимир – 1933г.р., Валентина -1941г.р. Я, Надежда и Виктор отсюда на войну ушли, причем Надежда ушла добровольно радистом, а в Монголии кончила курсы шоферов, встретила там брата Виктора. Потом ее на Западный фронт перебросили, она начала с Москвы, с Химок, потом их переформировали,  освобождала Ростов, Минск, Борисоглебск. После войны она вернулась в этот же колхоз. У неё корочки трактористки были, так она на трактор села работать. Я пошел на флот, в ТОФ попал. Тут война началась. Меня определили на остров Русский  в  военную школу учиться, я сам выбрал специальность торпедиста. Потом выяснилось, что если бы выбрал специальность минера или комендора, то меня тоже на запад отправили бы. Нас, торпедистов, держали на Востоке, потому что Япония большую опасность для нас представляла. Японцы в войну пол-Сахалина занимали. Вот мы Японию и держали. Вернулся с войны в 1948г. Степан Тимофеевич Чеглаков, наш отец, умер с 3 на 4 июня 1966г. в Красном Поле и похоронен на Тарасовском кладбище. Мы еще жили в дому на Красном Поле. Потом в нем осталась жить Валя, самая младшая. От неё дом перешел к Владимиру Степановичу. Он был из Чеглаковых последний в нём до 1969г. и в этом же году передал его в сельсовет.

    Рядом с нашим на улице дома стояли Кабанцевых, Марии Хороших, наискосок от нас –  Павла и Симы Чеглаковых, но у всех их дома были не такие».

     Улица, на которой расположен «тарасовский» дом, чётко просматривается как старинная чалдонская улица. Рядом с домом Тарасова-Чеглаковых- находится его младший собрат – такой же подобный дом с небольшими расхождениями с первым. Его со временем сильно разрушили. Но в последний момент люди  будто спохватились и спешно стали приводить его в порядок. Брошенный  дом   сельсовет  отдал  одинокой женшине с ребенком Барановой  в начале 2000-ых г.г., которая и прибрала, как смогла,  внутри. Вот как дают характеристику этому дому И.В. Калинина и Л.Г. Басина: «Пример довольно редкого для Заларинского района типа сельского жилого дома с Г-образной планировкой.  Необычно, что объем сеней по своей высоте превосходит высоту избы, в результате второй ярус сеней «вышка» врезан в кровлю избы. Использован редкий прием устройства крылечка, включенного в объем сеней». Далее по улице следует пробел. Когда-то тут и стоял упоминаемый И.С. Чеглаковым дом председателя колхоза Кабанцева, который, видимо, также вселился в дом раскулаченных. Был когда-то дом, да время уничтожило его вместе с  памятью о нем: вот то явление, что стирает с лица родовую, семейную, классовую и просто общественную  память.

 Следом  идет соседний дом, который принято считать круглым, т.е. с четырехскатной крышей, у которой все четыре составные доли равны. Опять привлекают внимание оригинальные наличники  этого дома, включившие в композицию  щипцовый сандрик. Он принадлежал семье Гординых, чья фамилия довольно активно употреблялась в этих местах. Пользуясь возможностью публичной огласки, просто доведу до сведения, что фамилия на 1864г. читалась как Ордины и, видимо, появилась она севернее этих мест. На названный год она была упомянута  в Янгутской деревне, принадлежащей к приходу Осинской Николаевской церкви Балаганского уезда Иркутской губернии.  В другом документе от 18.02.1912г. видно, что  крестьянин Бажирской деревни Гордин Яков Семенович  причислен сюда из Евсеевской волости после 1891г. Эти документы просто говорят нам об ареале проживания Гординых в Балаганском уезде.

Но вернемся опять в наш дом. Решивший посетить его сегодня никогда не увидит его без хозяина. Валерий Васильевич Выборов – хозяин-одиночка. Когда-то его мать, Мария Васильевна Выборова, выкупила его у женщины, как говорят в деревне, приехавшей с Казахстана., а эта приезжая- в свою очередь у Чеглаковых, но жила в нем недолго. Валерий привел в этот дом и жену, но жизнь с ней не сложилась. Мать Выборовых скончалась, и примерно с конца 1970-ых г. Валерий стал жить в дому в одиночку. Некий Выборов Петр поселился из Илгинской волости в 1743г. для ямщицкого промысла поддержать   своим издревле мужицким ремеслом только что отстроенный, даже еще строящийся Московский тракт на Заларинский станец. Посыпались у Петра  мальцы один за другим- 9детей! Развелись Выборовы по всей заларинской округе, почти в каждой старожильческой заларинской деревне. Валерий Васильевич и упоминаемый выше в статье его брат Владимир Васильевич - тоже представители старожильческой заларинской семьи Выборовых в 10 или 11 поколении от Петра. У обоих голубые глаза, оба невысокого роста, любознательность и мужская сметка характерны для них – настоящие чалдоны. Валерий, проживая в  дом, не раз принимал в дом  гостей издалека. Я как краевед не могла не предлагать доехать до него туристам и архитекторам-гостям района, благо от Заларей по хорошей дороге это недалеко. Впервые привела я сюда группу детей из трудового лагеря Заларинской средней школы №1 еще в начале 1980-ых г. Потом мы приходили сюда в поход уже с краеведами школьного музея. У детей оставались чувства как будто они в старинной сказке побывали. С 1990-ых г. тут побывали специалисты ЦСН, за ними – фотографы, музейщики, архитекторы из Иркутска. Некоторых сопровождала я, некоторые добирались самостоятельно. В 2010г. я завезла сюда группу туристов из Чехословакии и Линденау- Ленденёвых, двигавшихся в Балаганск бросить цветы в Братское море в знак 300-летия исследователя Сибири, Севера и Востока Я.И. Линденау. Те, кто хотел испытать  в путешествии чувства при  виде старинной сибирской экзотики, нашли их. В последний раз я привезла гостей к Валерию в июле 2013г. Ими были иркутский фотограф, с которым мы подружились от того, «что мы родились в Заларях» - Александр Дмитриевич Князев и его сын, студент ИГУ Ярослав: отец давал сыну великолепную практику в фотографии. Всех гостей встречал Валерий: он выслушивал эмоции гостей, терпеливо отвечал как мог на все вопросы зрителей, потихоньку бродил рядом и всегда волновался, хотя он сам  в этом вряд ли кому  признался. Однажды он бегом добирался к нам с местного кладбища: заметил нас издалека. В деревне убили парня. Валерий пояснил тогда: учить надо ребят на кладбище управляться с могилой, ничего не умеют. Сам он, поняв что к его дому есть необычный интерес, стал преобразовывать «экспозицию» домашнего интерьера»: однажды я обнаружила с огромным удивлением существенную добавку к стенам: он развесил семейные фотографии, вышивки и старинный шёлковый платок с кистями своей мамы. Он заядлый рыбак – и в сенях при входе везде висят его сети. Запах реки, чешуйки от рыбы не имитируют, а по-настоящему, «по правде», как говорят дети и понимают, о чём речь, создают обстановку полноценной жизни в доме. Валерий ничего не изменяет в доме; будь здесь кто-либо другой со склонностям к новомодностям, то могли бы и палати убрать, и стены оклеить обоями, а с потолка убрать рисунки на темно-зеленом фоне, даже новая мебель вместо старинной этажерки и табуретов могла бы  испортить интерьер крестьянского дома, который сейчас у Валерия представлен что называется вживую. Он хозяйничает на кухне среди  самодельных шкафов и полок с деревенскими пёстрыми занавесками, затопляет лучинами печь – и любой художник сказал бы, что он органичен здесь. Нововведений современного мира здесь нет, однако, в зале в простенке между окон, смотрящими во двор, в глаза бросается то, что напоминает нам о том, что за окном – 21 век. Под зеркалом – Валерин коллаж картинок, рисунков, надписей. О, этот коллаж тоже впечатляет не меньше, чем осмотр дома. Помятое, но спасенное  фото Высоцкого с Мариной Влади, отрывок со Сталиным от папирос «СССР», календарь на 2012г, обклеенный по краям снимками детей из местной газеты «Сельская новь». По центру «Пасхалии до 2020г.», сувенирная фотография «Два котенка» в анилиновых красках, голая женщина, герцоги и герцогини в овалах,  на других фото- непонятные постройки, актриса Зинаида Кириенко, герб России с надписью «Канун процветания или катастрофа?», вырезанный из целлофанового пакета большой фрагмент с мужчиной и женщиной, рисунок из журнала «Три богородицы». Примостилась крышка от коробки, на которой нарисована девочка в платье в горошек с бантиком на голове и маленькой птичкой в руках…   Они неприглядны, просто приклеены, где-то грязные, где-то порваны. Это похоже на бессистемный клубок-«лубок» идей и мыслей, посещавших людей в 20 веке. Эта стендовая мешанина событий века и состояния души человека, живущего здесь, пугает. Она ежедневна в глазах человека. Выходишь из дома, и взгляд невольно отмечает утраченные детали от наличников, крыльцо, проигравшее от перестройки новыми материалами, пустой двор, колхозную длинную поилку для деревенского скота, замшелую северную сторону дома и процветающий всюду – и близ дома и по округе-  бурьян… Мы удаляемся от дома- отшельника, от дома-одиночки, в котором свой непростой мир современного и прошлого, и оглядываемся назад, а в глаза бросаются улыбающиеся глаза  окон, грубые заплатки на крыше  и лохмотья тёса по краям крыши, который вот-вот рухнет от гнилости…

Доклад директора Заларинского районного краеведческого музея Макогон Г.Н. на Научных чтениях, посвященных 100-летию со дня рождения Галины Геннадьевны Оранской. Организаторы Научных чтений:Министерство культуры и архивов Ирк. обл.,Служба по охране объектов  культурного наследия Ирк.обл., ИОГАУК АЭМ «Тальцы»,Иркутский Областной Краеведческий музей,Иркутский обл. историко-мемориальный музей декабристов, Ирк. региональное отделение ВООПиК.

Иркутск,6-7 июня 2013г.  

Просмотров: 3070

---